Бохо с нами. Правда, немного в другом виде, чем мы привыкли себе представлять. Никаких браслетов-фенечек, пестрых принтов и цветочных венков. Вместо них – стиль богемный и слегка драматичный. Впрочем, с этого когда-то все и начиналось.
Сразу отметим, что бохо – это не очередной «кор» и даже не тренд. Стиль появился еще в конце XVIII века: как и сейчас, многие главные фэшн-события происходили в Париже. Как и сейчас, политика и экономика сильно влияли на то, что носили люди. Сразу после Великой французской революции художники, ранее работавшие при дворе, обеднели. Да так, что не только пирожных не хватало, но и приходилось перешивать старую, уже сильно заношенную и даже рваную одежду. Впрочем, это еще можно назвать везением: каких-то придворных и вовсе ждала гильотина. Новые – многослойные и почти деконструктивные образы – быстро получили прозвище «богемных». Тогда это был не комплимент: так же называли цыган, переселившихся во Францию из Богемии. Но художники той эпохи были людьми необидчивыми – все же в моменты политических переворотов приоритеты чуть меняются – и сделали из этого названия предмет гордости.
Десять лет назад Гоша Рубчинский и Демна Гвасалия превратили стиль постсоветских окраин (с его спортивными брюками, «челночными» клетчатыми сумками и видавшими жизнь футболками) в один из самых желанных. В начале 1900-х с бохо произошло то же самое: богатые и знаменитые захотели сменить сложные многослойные юбки на невесомые полупрозрачные туники с воланами. Уже мало чем отличается от современного бохо, да?
Спустя 50 лет в дело вступили бунтари-хиппи. Отрицали они не только пуританскую мораль и войну, но и традиционный крой одежды. И смело переодевались в юбки с драпировками и воздушные рубашки, которые без ограничений декорировали вышивкой, бисером, перьями или красили вручную в очень и очень кислотные цвета.
Тогда в бохо еще было место для апсайкла, но в нулевых за дело взялся гламур. Стиль быстро переименовали в «бохо-шик»: теперь платья с вышивкой и драпировками видели не на детях цветов, а на моделях Etro и Roberto Cavalli. Бохо стал сексуальнее и дороже, протеста же в нем почти не осталось. Иначе не пускали бы на «Коачеллу».
‘God save Chemena Kamali’, – сказали бы адепты бохо, если бы мы захотели взять у них интервью. Именно в ее коллекции для Chloé бохо обрел новое дыхание – и неудивительно, с такими-то легкими тканями. Он больше не гламурный и не вызывающий, а романтичный и чуткий. При этом – с множеством воланов, бахромой и крупными украшениями (которые и не снились ни богемным художникам, ни хиппи). Спустя два с лишним века бохо вырос, но сохранил то, что подталкивает все время к нему возвращаться: стремление к свободе и желание быть «не как все». А также рукава-фонарики.
